Я быстро уволился с работы
Мосгоргаза и за пару дней из Москвы и приехал поездом домой в Приднестровье в
маленький городок Новые Анены, чтобы успеть увидеться и попрощаться с ней.
С трудом узнал ее и то, только по глазам,
которые как всегда смотрели на меня с любовью. Ее нежный голос проговорил с
трудом: «Игорёк! Мой любимый Игорёк!» Она лежала в зале на диване и даже не
пыталась встать. Я опустился к ней и стал на колени, нежно поцеловал ее мягкую щёчку. Сахарный диабет превратил мою
Маму из стройной и веселой женщины в беспомощную и неподвижную. Даже и не
верилось что это моя Красивая Мама и ей всего шестьдесят четыре…
Мы долго разговаривали о жизни, хотя оба
понимали, что мы говорим о смерти.
В те дни Мама жила дома с Папой. Когда
случался такой приступ как сейчас, то я ее отвозил в Республиканскую больницу,
где работали отличные с большим сердцем врачи, которые уже знали мою Маму. Мы
бывали здесь часто, уже более семи раз. И каждый раз врачам удавалось ее
спасти. Ей не просто становилось легче, она выписывалась, и больницы и как
говорят, своим ходом возвращалась домой.
В этот раз она категорически отказывалась туда
ехать. Может, Маме было неудобно перед врачом, который ее лечил, или она устала
от лечения и решила сдаться. Но на мои уговоры она отказывалась на отрез.
Успокаивала меня, что все обойдется.
Папа все время был рядом с ней. Спал в другой
комнате, чтобы Маме было удобнее на диване отдыхать, то есть болеть. И меньше
ее тревожить. Все это время он как дежурный врач прибегал по первому зову Мамы.
Купал ее, и нежно с любовью вытирал ее малоподвижное тело. Успевал сварить и
обложить подушками кашу и сразу нес порцию Маме, чтобы покормить ее. Потом
спешил помыть посуду, постирать и развесить белье. Благо, что он был уже на
пенсии, и времени ему хватало на все это. Но в его глазах была усталость и отчаяние,
что он ничем не может ей помочь, чтобы Мама излечилась.
Рядом с Мамой Папа был весел, бодр и как
всегда шутил свои любимые шутки. А когда мы с ним оставались наедине, он как
ребенок начинал плакать и долго не мог остановиться. Он плакал и сожалел о
чем-то. Потом он вставал и начинал мыть посуду и снова продолжал плакать.
Мы приняли решение найти сиделку, чтобы
немного разгрузить Папу. И через знакомых мы быстро ее нашли. К нам домой в
каждый день приходили гости. Это были близкие нам люди, родственники и
знакомые. Приходили и соседи, и бывшие коллеги по работе. Каждый нес гостинцы,
в основном апельсины и мандарины.
Периодически приезжала скорая и участковый
врач, которого мы вызывали, когда маме становилось очень плохо.
Все наши гости, как и я не узнавали маму,
которая уже была опухшая и очень уставшая от этой болезни.
В один из дней, рано утром, я предложил маме,
пригласить к нам в гости Батюшку Дмитрия. Мама согласилась, понимая, что и я
был уверен в ее скорой кончине. После завтрака с мамой я поехал за батюшкой.
Когда я приехал в Церковь, мне сказали, что он пошел домой. Дома Батюшку я
застал, когда он был во дворе. Мы с батюшкой были давно знакомы, особенно мы
больше стали узнавать друг друга, когда он начал строить Церковь. Я помогал ему
в этом и материально и профессионально.
Собравшись, Батюшка с матушкой сели ко мне в автомобиль,
и мы поехали к нам домой. По дороге в автомобиле говорила в основном Матушка,
он очень хорошо знала мою Маму. И восхищалась ее красотой. И даже, когда она её
увидела, все равно сказала ей: «Вероника, какая вы красивая!» я видел, как моей
Маме было это приятно услышать.
Батюшка, войдя в дом поздоровался со всеми. Присел
на стул рядом с Мамой и тихо стал с ней разговаривать. В разговоре его были и шутки
и вечные вопросы. После он попросил всех выйти из комнаты.
Через полчаса, он вышел из комнаты, мы все
поднялись со стульев, он сказал Маме, выходя из комнаты: «Выздоравливайте,
Вероника Антоновна и направился к дверям на выход.
По дороге домой, Батюшка читал молитву, а
Матушка всю дорогу плакала. Я понимал, что она очень любила мою маму. Она вспоминала,
как Мама учила ее готовить разные блюда, как сшила ей новое платье, когда она
окончила школу и многое другое. Мне было тяжело видеть эту картину. Батюшка у
церкви Благословил меня, я поцеловал его руку и вернулся к Маме.
Через неделю в канун Нового
2003 года Маме совсем стало плохо. И ее увезли в районную больницу. Я приехал
на мерседесе к маме в больницу и привез ей горячую домашнюю пищу. Когда я вошел
в палату, то увидел, что Мама сидела на стуле, на который ее посадила медсестра
и смотрела в окно. Она очень обрадовалась, увидев меня.
Медсестра, сказала. Что моя
Мама провидица, так как она пару минут назад сказала ей, что сейчас приедет ко
мне мой Игорек. И через пару минут она увидела в окне меня. Как я выхожу из
автомобиля, а еще через пару минут, я вошел в палату.
Я обнял крепко-крепко Маму,
будто прощался с ней. Я даже не придал этому значения, а Мама почувствовала и
сказала мне: «Не торопись провожать меня Игорёк». Я заплакал…
В это зимнее утро 27 декабря
2003 года я просидел с Мамой в палате весь день. Периодически отвечая на телефонные
звонки. Приходили к Маме сотрудники больницы, в которой она проработала почти
всю жизнь. К обеду пришел папа и принес вкусный суп из курицы с домашней
лапшой. Они остались наедине обнявшись, Папа целовал ее руку. а вернувшись в
палату, то застал их в слезах.
После обеда пришла Мамина сестра
Феня Антоновна, принесла вкуснейшие «вертутки» - это слоенное скрученное тесто
с начинкой творога или картошки, приготовленные ею. Она очень вкусно готовила.
Они вспоминали бабушку Катю, то есть их Маму, свое детство, как они пережили
голод, как учились и росли, своих сестренок, которых уже не было в живых. Как
они отдыхали семьями, ездили на природу на пикники. Воспоминаниям не было бы
конца. Но Маме стало плохо, врач попросил всех выйти из палаты. Мы стояли в
коридоре, моя тетя тихо плакала, а в какой-то момент она прямо взорвалась от
слез. Мы принесли ей воды, она была сильной, я всегда брал с нее пример. Когда врач
вышел, сказал, что Мама уснула.
Вечером к Маме пришел мой
любимый брат Михаил с женой Тамарой. Они долго сидели, разговаривали, пытались
поддержать Маму. Но ей становилось все хуже и хуже. В 23:00 Мама попросила
посадить ее. Мы посадили. Дискомфорт или боль ей мешала. И она попросила
пересадить ее на стул. Мы положили на спинку стула подушку и с трудом с
Михаилом усадили ее на стул. Когда она села, то посмотрела на меня и тихо
сказала: «Игорек иди домой! Только прошу тебя, на Новый год забери меня отсюда
домой…» Закрыла глаза и уснула.
Мы с братом вышли в коридор
и долго стояли и разговаривали. Через полчаса вышла Тамара, и мы поехали по
домам. Я заехал домой к Папе, он убрался в доме, подмел и помыл полы. Вытрусил
все половики и полил цветы. Тем самым он пытался отвлечь себя от плохих мыслей.
Когда я подъехал к дому и
осветил окна светом фар, то Папа выскочил мне на встречу. Мы прошли в дом. Я
поделился с ним, что происходило в течение этого дня у Мамы в больнице, а он внимательно
слушал мой рассказ. Наступила пауза. Папа тихо плакал… было около часа ночи.
Вернулся к себе домой, мои
дети спали и только моя любима жена, Елена ждала меня и переживала. Когда я
вошел, она меня повела на кухню и стала меня кормить как ребенка. Мне не хотелось,
есть, я из уважения к ней сел пару ложек. И предложил ей лечь спать. Но сон не
шел, мы беседовали о Маме, о любви, и о смерти, то есть о жизни.
Утром в 6:00 утра 28 декабря
мне позвонил Папа. Я по голосу понял. Что все…
В трубке слышался только его
плач.
Как я и обещал Маме, я ее привез
на Новый год домой. Это был необычный для всех нас Новый год… . 30 декабря мы
ее похоронили.
Папа еще прожил без Мамы шесть
лет, но так ни на ком и не женился. Они прожили вместе 43 года.
Я вернулся в Москву.
Комментариев нет:
Отправить комментарий